Первый Новый Год.

Над купеческими домами дым вставал с каждым рассветом. Почти месяц бурлила Москва, готовясь к невиданному торжеству. Дома побогаче (дворян, приближенных к царю, разбогатевших на военных подрядах, да удачливые снабженцы - купцы, умом да ловкостью только вчера выбившиеся из крепостных) сияли огнями с утра до ночи, и шум внутри стоял такой, что почтенные главы семейств, с тоской потирая гладко выбритые подбородки, прятались в верхних этажах, в запертых всегда гостевых покоях.

Да украдкой перешептывались друг с другом: "Блажь очередная - царю в голову, велено праздновать Новый год какой-то... А что это за зверь такой диковинный - год новый по-заграничному, и не ведает никто...". Говорили вполголоса, тайком, шепотом, ближе к вечеру. Не ровен час - подслушают, царю донесут. Царь Петр не жалует такие разговоры по старинке, ох, как не жалует! Характер у царя больно крутой.... На старости лет наберешься позора на свою голову... Ворчали старики, с трудом натягивая сшитые по заграничному одежки. Впрочем, их ворчание тонуло в бурном, радостном вихре голосов. Голоса были женские, счастливые, с утра до ночи - примерки, да подруги, да разговоры. Еще целый месяц, до огромного праздника! И разговоры только о празднике (никому не ведомом празднике), все о нем! Где уж тут вспоминать мрачное женское прошлое, если жизнь открывается такая сияющая и блестящая! Радостный вихрь праздника! И кому какое дело - свой, русский, праздник или завезенный из заграницы! Для них, новых барышень, теперь все будет по-другому, такие возможности открываются. Самые честолюбивые и разумные в перерывах между бесконечными примерками потихоньку твердили новые иностранные слова, чтобы блеснуть перед заграничными кавалерами. Да и перед своими не ударить лицом в грязь. Ведь торжество предстоит большое: елки со всей округи свозят во дворец сотнями, и шут их знает, что они делать-то будут с этими елками, но любопытно - просто силы нет! Целый месяц, с начала декабря, гудела Москва, предвкушая водоворот странных событий, первым из которых стал указ царя Петра.

"По примеру всех христианских народов - считать лета не от сотворения мира, а от рождества Христова, и считать Новый год не с первого сентября, а с первого января сего 1700 года. И в знак того доброго начинания и нового столетнего века в веселии друг друга поздравлять с Новым годом. По знатным и проезжим улицам у ворот домов учинить некоторое украшение от древ и ветвей сосновых, еловых и можжевеловых, против образцов, какие сделаны на гостином дворе. Людям скудным (бедным. - Авт.), хотя бы по древу или ветви одной над воротами поставить. По дворам палатных, воинских и купеческих людей чинить стрельбу из небольших пушечек или ружей, пускать ракеты, сколько у кого случится, и зажигать огни. А где мелкие дворы - собраться пять или шесть дворов, - зажигать худые смоляные бочки, наполняя соломою или хворостом. Перед бурмистерскою ратушей стрельбе и огненными украшениями по их рассмотрению быть же...

Колоколам в церквях ночь всю звонить, возвещая о празднике...". Писанно в декабре 1699 года, лично царем Петром I.

Указ Петра I о встрече Нового года читался по всей Москве, повторялся богатым и бедным жителям снова и снова, возвещая о том, что для всей Руси (и не только Руси) наступает совершенно новая жизнь. Раньше Новый год отмечали по старинке - 1 сентября, да и не был этот день праздником. Просто отмечали в домашних святцах да в торговых бумагах купцы, что еще один год прошел. А теперь... Теперь - всю ночь, значит, веселиться, и столы накрывать, и танцы устраивать. Да еще и дочерям на выданье новые наряды шить, чтоб не отпугнули убогостью своей приличных женихов. Но указ Петра - есть указ. Поворчала Москва по-стариковски, да принялась праздновать. Впрочем, порицание подобное новшество вызвало не у всех. Люди простые да молодежь всех сословий приняли новый праздник с радостью. Ну еще бы - столько приятных вещей! Во-первых, гуляй всю ночь - праздник, на улицах для народа столы накрыты. Во-вторых, кругом елки и сосны. Красота! Недаром в царском указе специально велено: зажигать в новогоднюю ночь костры, украшать дома зеленью - соснами и елками, поздравлять друг друга и веселиться. А для тех, кто побогаче да познатней - обычай дарить друг другу приятные подарки, так, как это принято в европейских странах. И уж конечно всю ночь танцевать на балу. На самом настоящем балу!

Молодые замужние женщины и девушки - те вообще приняли царский указ с восторгом! Ведь именно Петр I открыл для женщин новую жизнь. Забежав немного вперед (на много веков) с полной уверенностью можно отметить, что именно благодаря Петру I современные женщины добиваются в обществе, политике, бизнесе таких успехов, блистая во всех слоях многогранной жизни. Именно Петр впервые освободил женщину, позволив занять соответствующее место в обществе и при дворе. Петр избавил от рабства, вызволил из клетки, позволил учиться, думать, говорить. В Древней Руси женщина была погребена дважды: вначале - в доме отца, потом - в доме мужа. Женщина была наглухо заперта в тереме, как в тюрьме. Ей не позволялось думать, говорить, даже есть в присутствии мужчин. Женщина была обязана прятать свое тело под длинной и закрытой наглухо одеждой, носить тяжелый головной убор замужней женщины, проводить дни в рукоделии и хлопотах по дому. Муж имел право бить жену за любую провинность и даже убить. Если жена надоела, мужчина мог до конца жизни запереть ее в глухой монастырь. Женщина была жалким, бесправным, забитым существом, о каких праздниках могла идти речь при такой жизни! Но Петр освободил женщину, позволил проявлять ум и характер, одел в европейские платья и заново вывел в жизнь, позволив занять соответствующее место, блистать в обществе и мире так, как мог блистать раньше только мужчина. При Петре женщины стали украшением и лицом двора. Они начали учиться грамоте и чтению, иностранным языкам, этикету, искусству носить модную одежду, умению вести себя в обществе, поддерживать светский разговор и переписку (с подругами и любовниками, как полагалось светской даме).

В честь первого Новогоднего праздника должен был состояться огромный бал. Еще до темноты, днем 31 декабря, вся Москва разукрасилась зеленью елок и елей, огнями костров, разноцветными фонарями. Колокола звонили, не переставая, во всех церквях. Кабаки были открыты день и ночь, во многих еда и выпивка по велению царя были бесплатными. По Москве носились ряженые в вывороченных шубах, измазанные сажей, орали, бесновались, пили... У ворот Китай-города прибили второй царский указ: "Боярам, царедворцам, служилым людям, приказным и торговым ходить отныне и безотменно в венгерском платье, весной же, когда станет от морозов легче, носить саксонские кафтаны". И рядом, на крюках, повесили образцы. А дальше в указе повелевалось на праздник шить новое, праздничное платье и одеваться нарядно, чтобы день праздника отличался от обыкновенного дня. Сам царь вместе с приближенными объезжал знатные дома, проверял, как идет подготовка к празднику, завезены ли елки, шьют ли заграничное платье, учат ли жены и дочери бояр модные танцы, иностранные языки, умеют ли поклониться, присесть в реверансе, и вообще - готовится ли выполнять царский указ данный дворянский дом. Столы накрывались, ломились от закусок, напитки лились рекой, все пили, ели, пели песни. За стол садились все, кто был в доме, жены, дочери, матери, разумеется, кроме слуг. Было и недовольство - плохо скрытое, тайное и оттого вдвойне опасное, недовольство тех, кто привык жить по-старинке и не терпел, когда ломали стоявшийся образ жизни. Это исконное свойство народа: недовольство всем современным и новым, способность и желание встречать в штыки, ненавидеть то, что отличается от привычного уклада жизни. На тайных собраниях раскольников и людей, уже готовых к бунту, все чаще и чаще звучали страшные голоса о том, что по Москве, дурачась, разъезжает сам дьявол, а Новый год с первого января станет праздником сатаны... Голоса звучали все страшнее и громче, пытаясь заглушить веселье. И к утру 1 января, когда ослепительный бал в честь первого Нового года уже подходил к концу, только царь Петр и несколько самых близких к нему людей знали чудовищную весть: в ночь с 31 декабря на 1 января в поселке возле Выг-озера свыше 600 человек раскольников (крестящихся по старинке двумя пальцами, а не тремя. - Авт.) , в их числе женщины, дети малолетние и старики, сожгли себя живьем. Заперлись в амбар и подожглись. Страшный дым стоял над пожарищем. Сгорели все, до одного.

Наверное, сейчас, в современной жизни, садясь за праздничный стол, мы даже не знаем, не вспоминаем о том, почему ночь с 31 декабря на 1 января стала праздником, любимым всеми. Одно из значительных достижений Петра I (и его никак нельзя умалить) - это то, что не существует ни одного человека, который не любил бы Новый год, не радовался этому празднику, не ждал его с нетерпением.



Ирина Лобусова